Глава двадцать четвёртая. Вход Господень

Шествие по улицам Иерусалима. Джеймс Тиссо

Иаир был не единственным моим богатым спонсором. Как-то раз ко мне инкогнито пришёл член Синедриона. Он сказал мне, что был много впечатлён моею проповедью, что Мессия не может происходить от семени царя Давида. Я позволил ему выразить мне поддержку, подготовив мой последний визит в Иерусалим. Таким образом, апостолы чудесно отыскали мне ослёнка, неизвестная женщина драгоценным миром помазала меня в Вифании, а у Рыбных ворот нас ждала огромная толпа поклонников, широко разносящая весть о моём прибытии. Так пред нами словно в сказке в последний миг объявился муж с кувшином, чтобы даровать мне с моими учениками возможность с роскошью отметить начало Песаха.
Меня приветствовали, как идущего восстановить над Иудеей святое царство, что даровал ей по воле Божьей царь Давид. Моя атака на порядки, развернувшиеся возле Храма, была не в силах, разумеется, их уничтожить, но запустила, сопротивлением саддукеев, давно задуманный мною план.

Изгнание торгующих из храма (Эль Греко, до 1570 года)

Марк, исходя из ощущения приближающегося восстания, от моего имени в форме пророчества изложил удачный прогноз о разрушении Иерусалима.
Итак, наступила наша единственная совместная встреча. В отличии от общеизвестной эта вечеря действительно была тайной. Все мои избранные впервые увидели друг друга в лицо. Каждый чётко узнал о своей партии в предстоящей пьесе. Все должны были сыграть как по нотам. Иуда - привести ко мне священническую стражу, Иосиф – купить пещеру и добиться моего в ней погребения, для Марка было отведено особое пикантное задание, но именно он в результате сделал более всех остальных. Никто не мог предсказать тогда, как всё это впоследствии сработает.

"Тайная Вечеря", гравюра на дереве Альбрехта Дюрера, 1511 г.

На Седер-Песах всё у нас обстояло по-обычному, за исключением лишь предсказания приближающегося предательства и прощания с учениками до следующей жизни. Разумеется, я не проклинал неназванного мной Иуду Искариота. В целях конспирации это приписал мне в своей книге Марк. Также он домыслил мне отождествление мной мацы и вина с моею плотью и кровью, на основании обряда, возникшего в среде моих последователей после моей смерти.
Марк не выполнил мной завет не покидать Иерусалима той ночью. Он хотел меня видеть живым вплоть до самого моего пленения. И поэтому он смог настолько точно описать мои последние часы на свободе, включая молитву и требование к бдению трёх ближайших из непосвящённых мной апостолов.

Джованни Беллини. Моление о чаше. ок. 1465 г.

До сих пор вспоминаю целовавшего меня чуть не в слезах Иуду, отсечённое ухо солдата, и бегущих в беспамятстве моих приближённых от меня. Марк отметил, из скромности без имени, как его едва ли не схватили. Он, по-видимому, собирался дождаться ареста в полудрёме, вероятно, полагая, что Иуда не придёт в село до самого утра. Из деталей текста можно вывести, что он лёг на земле, обернувшись в ночное покрывало, в той оливковой роще, где позднее появился и я. Из деревьев открывалась панорама на всю Гефсиманию, и, конечно же, на дом, снятый нами в ту лихую неделю для себя.
Полнолуние неумолимо набирало силу. Судная ночь по-настоящему начиналась

  

К предыдущей главе.   К введению.   К следующей главе.

К главе 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29