Глава двадцать девятая. Свет миру
 |
| "Иудейская весна", фрагмент картины Эфраима Моше Лилиена, 1903 г. |
Шар сферовизора плавно свернулся в
блестящую точку и растворился в воздухе. Феникс со вздохом взглянул на меня.
- Время пришло. Я безумно надеюсь, что всё исправится. Но, положа руку на сердце, верю мало.
- Глупо, конечно, но я до сих пор не оцифровал своих записей, - я вызвал столик, заполненный рукописями, и приступил к их перекладыванию. – Всё от руки. Иначе вдохновения не было. В каждой - частичка меня. Свиток Иуды, разбор книги Марка, мой взгляд на синоптиков, синтез евангелий. Ну и любимая.
Я протянул визави свой «Записки Филадея».
- Я, разумеется, сделаю всё, чтобы это осталось навеки, как бы не кончилось то, что сейчас происходит, - дал слово мне Феникс. – Но расскажи мне, похоже ли это на то, что случилось в твоей первой жизни? Что нам, по-твоему, ждать?
Он первый раз посмотрел на меня, как смотрели когда-то апостолы. Словно я был посвящённым в загадки и тайны грядущего. Лучшим ответом на это я выбрал молчание.
Открытие лимба преобразило человечество. Стало множиться число людей, разделяющих веру в то, что его назначение представляло собой не что иное, как сохранение сущностей всего живого, для грандиозного деяния над ним в неопределённом будущем. И так как опыт предков безальтернативно показывал, что всё конкретное в этом мире суть конечно, этот финал, известный по Библии, как Страшный Суд, с течением времени неумолимо приближался.
Само воскрешение, по появлению такой возможности, с большим успехом первым из людей именно меня, почти немедленно стало трактоваться как сакральное событие. Мир, бывший погружённым в христианство столь немалый срок, напоминал о вере самой прогрессивной части человечества. Моё второе пришествие вновь подняло в общественном сознании вопрос о том, насколько спонтанно я оказался в центре исторического процесса.
Религиозность, исходящая из страха смерти и желания блаженства вечной жизни, надолго уснувшая до достижений тонкоматериальных исследований, быстро возрождалась. Вера, исчезнувшая под напором науки, брала реванш. Незаметно, но верно стала набирать популярность партия Спасителя. Вопреки тому, что я сам не считал себя тем, кем до воскресения, она верила, что моей миссией руководил Сам Господь. Из диких ужасов ветхозаветных времён Владыка поведал миру о Своём Великом Замысле. Так стало известно об имени и город е предстоящего Спасителя. И вот, наконец, Церковь Лимба обрела своего мессию.
Преображенцы победили на выборах в Мировой Парламент под лозунгом освобождения Света Миру от окружавшего его дурного влияния. И срок выполнения их обещания начинался с завтрашнего дня. Сегодняшней ночью Феникс пришёл ко мне в последний раз легально до приведения в исполнение нового законодательства. И предложил мне разработанный объективистами план моей стратегии на время сохранения новой власти.
- Время пришло. Я безумно надеюсь, что всё исправится. Но, положа руку на сердце, верю мало.
- Глупо, конечно, но я до сих пор не оцифровал своих записей, - я вызвал столик, заполненный рукописями, и приступил к их перекладыванию. – Всё от руки. Иначе вдохновения не было. В каждой - частичка меня. Свиток Иуды, разбор книги Марка, мой взгляд на синоптиков, синтез евангелий. Ну и любимая.
Я протянул визави свой «Записки Филадея».
- Я, разумеется, сделаю всё, чтобы это осталось навеки, как бы не кончилось то, что сейчас происходит, - дал слово мне Феникс. – Но расскажи мне, похоже ли это на то, что случилось в твоей первой жизни? Что нам, по-твоему, ждать?
Он первый раз посмотрел на меня, как смотрели когда-то апостолы. Словно я был посвящённым в загадки и тайны грядущего. Лучшим ответом на это я выбрал молчание.
 |
| Источник изображения - информационно-аналитический портал Inpress.ua |
Открытие лимба преобразило человечество. Стало множиться число людей, разделяющих веру в то, что его назначение представляло собой не что иное, как сохранение сущностей всего живого, для грандиозного деяния над ним в неопределённом будущем. И так как опыт предков безальтернативно показывал, что всё конкретное в этом мире суть конечно, этот финал, известный по Библии, как Страшный Суд, с течением времени неумолимо приближался.
Само воскрешение, по появлению такой возможности, с большим успехом первым из людей именно меня, почти немедленно стало трактоваться как сакральное событие. Мир, бывший погружённым в христианство столь немалый срок, напоминал о вере самой прогрессивной части человечества. Моё второе пришествие вновь подняло в общественном сознании вопрос о том, насколько спонтанно я оказался в центре исторического процесса.
 |
| Христос-Искупитель в Рио-де-Жанейро, вид с вертолёта. Фото Klaus with K. Источник - Википедия |
Религиозность, исходящая из страха смерти и желания блаженства вечной жизни, надолго уснувшая до достижений тонкоматериальных исследований, быстро возрождалась. Вера, исчезнувшая под напором науки, брала реванш. Незаметно, но верно стала набирать популярность партия Спасителя. Вопреки тому, что я сам не считал себя тем, кем до воскресения, она верила, что моей миссией руководил Сам Господь. Из диких ужасов ветхозаветных времён Владыка поведал миру о Своём Великом Замысле. Так стало известно об имени и город е предстоящего Спасителя. И вот, наконец, Церковь Лимба обрела своего мессию.
Преображенцы победили на выборах в Мировой Парламент под лозунгом освобождения Света Миру от окружавшего его дурного влияния. И срок выполнения их обещания начинался с завтрашнего дня. Сегодняшней ночью Феникс пришёл ко мне в последний раз легально до приведения в исполнение нового законодательства. И предложил мне разработанный объективистами план моей стратегии на время сохранения новой власти.
 |
| Зал Генеральной Ассамблеи. Фото Patrick Gruban, cropped and downsampled by Pine. Источник - Википедия |
Дверь распахнулась. К нам радостно вбежало только что проснувшееся дитя. Нетерпеливо усевшись на коленях у матери, наш сын нежно взял меня за руку и улыбнулся Фениксу. Он что-то старательно говорил ему своим звонким голоском, а наш приятель отвечал ему со всей серьёзностью как взрослому.
Мягкая музыка объявила о наступлении утра. Наш мальчик тотчас спрыгнул на пол и подбежал к плавно приобретавшей прозрачность стенке. В образовавшееся окно открывался неописуемый вид на Вечный Город.
 |
| Окно за алтарём церкви Доминус Флевит |
На мгновение я подумал о возможной не случайности выбора Палладой места родов и имени ребёнка. Ведь это решение об этом я предоставил ей.
Солнце жизнерадостно поднималось над куполами золотого Иерусалима. Его лучи заиграли в рыжих кудрях наслаждавшегося древним зрелищем Света Миру. Ясный пейзаж исполнился надеждой и красотой. Сколько людей переправилось в Лимб с несбывшейся мечтой об этом миге. Столица торжественно встречала Эммануила из Вифлеема.
 |
| "Сотворение человека", Эфраим Моше Лилиен, 1903 г. |
Комментарии
Отправить комментарий